Виталию Робертовичу Мельникову в этом году могло бы исполниться 60 лет, он родился в Москве 11 августа 1962 года, однако своим вторым днем рождения он сам считал 22 ноября 1985 года.
В этот день в районе города Герат (Афганистан) ракетный дивизион, в котором Мельников нёс службу в качестве военного фельдшера, подвергся минометному обстрелу, в результате шесть его сослуживцев получили осколочные ранения, а он — контузию. По мнению Виталия (Вилли), ранение (у него была поражена левая височная доля мозга) повлияло на его способность понимать и усваивать незнакомые языки, в том числе просто слушая чужую речь от собеседника.
В 13 лет родители ему раскрыли семейную тайну. Оказалось, что его настоящая фамилия — Сторквист. Дед был шведом, бабушка исландкой. Как ветеринарный врач дед был приглашен в революционную Россию по линии Коминтерна, но попал в жернова сталинской мясорубки. Его сын сменил фамилию на Мельников. Семейное имя Виталия — Вильфрид Роберт Сторквист. Его отец — Роберт Иванович Мельников (3.4.1937 — 10.8.1993) — полковник ракетных войск и артиллерии, научный сотрудник Института Космических исследований РАН. Фамилия Мельников — приблизительный перевод фамилии Сторквист со старошведского, а если более точно — «Мельник, на крыше которого свил гнездо аист».
При жизни о Вилли Мельникове много писали, снимали сюжеты и документальные фильмы. По его собственным утверждениям, он знал более ста языков. А начал увлекаться изучением иностранных языков в 4 или 5 лет и к шестому классу изучал некоторые германские языки, а также древние рунические типы письменности. В то же время он проявлял интерес и к другим языкам.
В 1984 году окончил Московскую ветеринарную академию. Позже заочно учился в семинарии Троице-Сергиевой лавры. По профессии был врачом, биологом-вирусологом, научным сотрудником Института вирусологии им. Ивановского и Московского Центра языковой психологии, кандидат медицинских наук.
Творчество
Писал стихи, комбинируя фрагменты на 100 языках мира и философские эссе. Также занимался словотворчеством, создал свой искусственный язык на основе русского — муфтолингва. Увлекался фотографией и изобразительным искусством. Основатель поэтическо-художественного жанра «Лингвогобелен» и «Драконография». Называл себя лингвозавром, выступал для ценителей художественного слова.
Арт-визитка или Поэзо-диагноз себе: Я — неисправикинг, словообразоварвар, непредсказубр, неукротигр, сопротивлев, произволк, ускользаяц, драконь, потрястреб, изящерица! Склад ума — мультименталист. Национальность — идеец. Соцпроисхождение — творянин, но из разночтинцев. Род занятий — вездельник. Кредо: задолжадность возвращедростью красна!..
Пример фраз и стихов на муфтолингве:
- Нолики не склонны нести свои крестики.
- В начале было снова.
- Не так сладок мед, как его воруют.
- После нас хоть потом.
- Время бросать кличи — и время собирать тела откликнувшихся на них.
- Мания величия бесконечно малых величин.
- Не понимай, мой друг, буквально серьёзабоченный угрюмор…
Стихотворение Далеко не всякая новорождевочка вырастает заглядевушкой, становится головокруженщиной, доживает до неувядамы и обретает мудрость улыбабушки.
В одном из интервью Вилли Мельников сказал:
Язык для меня — стройматериал, изучение которого нужно не как самоцель, а чтобы легче дышать, многомернее видеть, прожить больше времен, построить свой разумный арт-космос. Помните, у Анны Ахматовой был такой термин «предпесенная тревога»? Предчувствие написания стихотворения. Здесь нечто подобное. Ты слышишь какой-то язык по радио или из уст живого носителя, но не понимаешь еще ни слова, ни знака. И вот начинаешь вникать в его ткань, ощущать мелодику этого языка…
Вилли Мельников окончил свой земной путь 18 октября 2016 года.
В историю литературы Вилли Мельников вошел именно своими поэтическими экспериментами и словотворчеством. А некоторые из созданных им слов, вполне могут через какое-то время занять своё место в современном русском языке.
Деликатесты
1. Взглушьно хлопают стены: это от-сутьствие лестниц аплодирует окнам.
2. Прошедший час женился на секундной стрелке; минуты — искусные свахи!
3. Трещины притворяются нитями, сшивающими стёкла с отраженьями в них…
4. Раскрыляю мои руки, кондорно мир оперив, нами со-оттворённый.
5. Лучший отдых от себя — укутаться с головою в собственную тень.
6. Кровь раненого смерча — безветрие, подслащённое штилем, что взгорчён иронией ждущих.
7. Напою многоисточьями восглянцания, что упали препинавзничь — от жаждометий…
8. Не могу купить утро: никто не разменял мне луну на солнечную опохмелочь!..
9. Приснился себе сердцевиною… Пусть её не разбудит коры опавшей бессонница.
10. Лунная звонница солнечного храма: их умолчаща многозначитанна апсидами сумерек.
11. Вылью вино в реку — она, захмелев, шагнёт мимо русла; трезвомыслящим будет потоп!
12. Всё-равночь озноблачна — отчий дом отчаяний, погребённых под гребнями речи.
13. Портрет завидует раме: «На меня только взирают; тебя ж иногда и погладят!..».
14. Небосводоросли зацветают событиями, прополов грядущее, вея воем вероятностей…
15. Колесо — это бред вращения, врощенный в ссору двух сил: центробешеной и центроспрямительной.
16. Мокрый снег подобен просыпанному из солонки сахару — или божеству, проспавшему своё рождение.
17. Если назовёшь древесную крону кровеносной паутиною неба — сумей иногда становиться неопадающим листком-донором.
18. Опустевшим гнёздам недосказанностей лень играть в моих детей, бросающих букеты свежесорванных кавычек как настил на болоте заглавий.
19. Ощутив себя не исхоженным, центр перекрёстка отправляется в путь, но никогда не бывает в дороге…
20. Я приручил свою смерть: она помогает обороняться от вечно голодной стаи одичавших жизней.
21. Когда следы твоих намерений, оглядываясь, смотрят сквозь твою память — забудь их дорогу к себе.
22. Послеутрянняя ночь обручилась с предвечерним рассветом; к чему им посредничество полуденных сумерек?..
23. Соприкосноверх и самоотстраниз обмениваются средними арифмистическими, выпасая леобардов в Средизеброморье…
24. Невостребованная душа показывает невыученный язык симпатии, самозванствующей в роли любви; об этом — все песни, отрёкшиеся от своих авторов.
25. Самодовольство пропечённо-ресторанжевой головы заката, сбрившего облачные пряди в угоду виза-костному году… — репетиция рок-компасно размагниченного джазимута.
26. Проветвлённые не надписанными посвящениями арки — это предпросветлённые окна, ожидающие: когда ж от стёкол исцелятся трещины, принявшие таблетки эха шагов?..
27. Доплыть до берегов безбрежья — значит суметь приручить время.
28. Тень становится словоохотливее, если выжигающий её свет молчалив.
29. Спрятавшаяся в спять река — будто чжурчжэньский воин в сребровышитой броне, спустившийся без оружия в златотканый змеиный овраг…
30. Колодец не брошенного кем-то взгляда позволяет почувствовать себя илом глазного дна.
/ноябрь – декабрь 2001/
Использована информация из открытых источников
Фото — rzn.aif.ru
