Двадцать четвертого ноября 1826 года, родился Карло Коллоди (настоящее имя — Карло Лоренцини), автор повести «Приключения Пиноккио: история деревянной куклы»
В 1881-м, 140 лет назад, его повесть начала публиковаться в «Газете для детей». В начале января 1936-го, 85 лет назад, написанная по мотивам «Пиноккио» сказка Алексея Толстого «Золотой ключик, или приключения Буратино» продолжала печататься в «Пионерской правде». В декабре 1936-го спектакль по «Золотому ключику» вышел в театре Наталии Сац.
Алексей Толстой начал переводить «Пиноккио», затем написал самостоятельное произведение по мотивам повести Коллоди. «Золотой ключик» издавался и переиздавался, он стал любимой книгой советских детей. В предисловии Толстой рассказал о том, что Буратино приходится роднее итальянскому деревянному человечку:
«Когда я был маленький — очень, очень давно, — я читал одну книжку: она называлась «Пиноккио или похождения деревянной куклы» (деревянная кукла по-итальянски — буратино).
Я часто рассказывал моим товарищам, девочкам и мальчикам, занимательные приключения Буратино. Но так как книжка потерялась, то я рассказывал каждый раз по-разному, выдумывал такие похождения, каких в книге совсем и не было.
Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга Буратино и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю про этого деревянного человечка».
Читать «Пиноккио» в детстве Толстой не мог, зато в эмиграции он редактировал перевод. Но это была не единственная литературная мистификация. Детская книга оборачивается изощренной литературной игрой и актуальной для 1936-го полемикой, — обо всем этом много написано.
…Карабас Барабас — Мейерхольд. Пьеро, Мальвина и Арлекин – любовный треугольник Блок, Белый и Любовь Дмитриевна Блок. Золотой ключ был на фамильном гербе графов Толстых. На «занавеси» «чудной красоты кукольного театра», находке Буратино и его друзей, блестит «золотой зигзаг молнии», напоминающий чайку на занавесе Художественного театра. Мейерхольд был в немилости с 1934-го, когда Сталину не понравилась его «Дама с камелиями». Государственный театр имени Мейерхольда закроют в 1938-м, в 1940-м его расстреляют. Одна из последних фраз «Золотого ключика имеет отношение к Карабасу Барабасу: тот «увидел, как последние из его актеров удирали через лужи в новый театр, где весело играла музыка, раздавался хохот, хлопанье в ладоши». Она точно вписана в попахивающую кровью околотеатральную полемику тех лет.
Но тут есть и другое: те, кто читал «Пиноккио» в детстве, наверняка помнят, какое впечатление производила книга. Это на редкость мрачное и достаточно странное произведение. Коллоди несколько раз пытался закончить повесть, но мешали требовавшие продолжения читатели, и почившие было герои оживали. В первом варианте повествование заканчивалось тем, что героя повесили.
«Пиноккио» жесток: главный герой убивает молотком сверчка, откусывает лапу коту. У Пиноккио сгорают ноги. Фея с лазурными волосами умирает. Позже она снова объявится в виде немолодой женщины, но читателя-ребенка это не утешает. Умрет от непосильных трудов и голода, превращенный в ослика, озорной и непослушный ребенок Фитиль. Исправившийся Пиноккио превратится в чудесного живого мальчика – но тогда будет жалко безжизненную деревянную куклу, его бывшее тело: «Голова его была свернута набок, руки безжизненно висели, а скрещенные ноги так сильно подогнулись, что нельзя было понять, каким образом он вообще может держаться в вертикальном положении».
«Пиноккио» — характерная для XIX века книга воспитания. За каждым поступком обязательно следует воздаяние, плохие получают по заслугам, хорошие и трудолюбивые люди оказываются вознаграждены. Всюду видна жесткая мораль, встающая за страницами книги жизнь чрезвычайно сурова. Это сказка, но за ее сюжетом ощутима куда более безжалостная и безнадежная, чем в нашем 2021-м году, реальность. Надо соблюдать раз и навсегда установленные правила и усердно трудиться. Жизнь — это испытание. Мир несправедлив: Пиноккио не попадает под амнистию, потому что он не преступник. Удовольствия строго дозированы – в Стране развлечений у Пиноккио и Фитиля вырастают ослиные уши. Они не делают из этого верных выводов и превращаются в ослов.
«История деревянной куклы» полна аллегорий. Книга Толстого проще и веселее, она не пугает, не предлагает задуматься, не учит жить правильно. При желании в ней можно увидеть нечто на тему классовой борьбы: Карабас Барабас собственник, на его стороне власть и полиция, гонимые и неимущие куклы выходят из столкновения с ними победителями. Но в ноябре 2021-го интереснее взглянуть на веселого и никогда не сдающегося Буратино и с другой стороны: он чрезвычайно напоминает самого «красного графа», Алексея Николаевича Толстого.
Деревянному человечку интересно решительно все. Буратино подвержен соблазнам, его влечет к приключениям, по сравнению с Пьеро и Мальвиной, он циничен. Герой не тонет в воде, его невозможно победить, в конце концов, он находит чудесный кукольный театр – теперь Буратино и его друзья будут счастливы и богаты, деньги им принесет искусство.
О житейской ловкости Толстого и его умении выходить из трудных обстоятельств ходили легенды и в среде литературной эмиграции, и в Союзе писателей СССР: вольно или невольно он написал автопортрет. К тому же в «Золотом ключике» ощутимо толстовское ощущение жизни — это веселое, увлекательное приключение. Жизнь полна опасностей, но сдаваться нельзя.
Коллаж: кадр из фильма «Приключения Буратино», реж. Леонид Нечаев, «Беларусьфильм», Творческое объединение «Телефильм», 1975
В конце тридцатых годов Советский Союз жил мечтой, а повседневность была тяжела, порой невыносима – и советские люди не стали бы читать рассказывающую о том же самом повесть Коллоди. Книга Толстого заканчивалась изображением кукольного рая, и это наверняка способствовало ее феноменальному успеху:
«На маленьких деревьях с золотыми и серебряными листьями пели заводные скворцы величиной с ноготь. На одном дереве висели яблоки, каждое из них не больше гречишного зерна. Под деревьями прохаживались павлины и, приподнимаясь на цыпочках, клевали яблоки. На лужайке прыгали и бодались два козленка, а в воздухе летали бабочки, едва заметные глазу».
Прочитав такое, не хочется унывать – ведь впереди счастье. А слова Буратино «Чудаки, в комедии я буду играть самого себя и прославлюсь на весь свет!» можно отнести и к автору «Золотого ключика».
Автор: Алексей Филиппов, газета «Культура»
Читайте также:
